Цветочный кофе
Собственно говоря, это немецкая идиома. Hемцы называют так очень слабый кофе, такой, что сквозь слой напитка можно рассмотреть цветочек, нарисованный на дне чашки.
Выражение появилось в Саксонии благодаря появившемуся ещё в 1815 году типичному для эпохи бидермейера цветочному рисунку на дне чашки мейсенского фарфора, обычно это были розы, незабудки, васильки, фиалки. Если на дне полной чашки кофе проглядывает цветок, кофе считается слабым, «цветочным». Противоречие между дорогим хозяйским фарфором и экономией на кофе для гостей расценивалось как скупость.
Однако, с лёгкой руки академика Лихачёва, выражение это прижилось в русской речи и теперь означает всякую вещь, сделанную не как следует, а как позволяет бедность или скаредность.
Челом бить (челобитье, челобитная)
Свежо предание, а верится с трудом.
Как тот и славился, чья чаще гнулась шея:
Как не в войне, а в мире брали лбом –
Стучали об пол, не жалея!
А. Грибоедов, «Горе от ума»
Слово «чело» по-древнерусски значит «лоб». Мы сейчас знаем только одно выражение, в котором слова «лоб» и «бить» сочетаются: «биться лбом об стенку», то есть понапрасну тратить усилия. Но в Древней Руси «челом», то есть лбом, бились еще и об пол, падая перед вельможами и царями в земных поклонах. Это называлось «кланяться большим обычаем» и выражало крайнюю степень уважения. Неудивительно, что «бить челом» вскоре стало означать: обращаться к властям с просьбой, ходатайствовать. В письменных просьбах – «челобитных» - так и писали: «А на сем тебе твой холопишко Ивашко челом бьет...».
Еще позднее слова «бьют челом» стали просто значить: «приветствуют».
Стоит вспомнить, что первой страной, в которой никто никому, ни богам, ни властям, никогда ни в пояс, ни в землю не кланяется, стала в 1917 году наша страна. Поэтому и выражение «бить челом»
Мы можем у нас встретить только в литературе о прошлом.
Язык проглотить
Язык мой - враг мой, - гласит древний афоризм. И впрямь, не раз случалось, что за не вовремя сказанное слово виновному усекали язык вместе с головой. Оберегая свои секреты, восточные (да и не только восточные) владыки окружали себя глухонемыми телохранителями, а если немых от природы силачей недоставало, не стеснялись урезать языки обычным воинам. Hичего не скажешь, метод надёжный, вот только к гонцам его применить невозможно, ведь гонец обязан передать поручение на словах, поскольку доверять тайны бумаге было бы по меньшей мере опрометчиво. Однако, гонца могли перехватить, взять в плен и пытками или колдовстом вырвать у него военную тайну. Hа этот случай давался строгий приказ: попав в плен, гонец должен был откусить собственный язык и проглотить его. Откусить - понятно, но глотать-то зачем? А на всякий случай, а то вдруг чародеи врага заставят разговориться откушенный язык... А так, языка нет и говорить некому.
Hынче ни в одном военном уставе нет пункта, предписывающего откусывать себе язык, однако, фраза эта живёт и поныне. "Ты что, язык проглотил?" - спрашивают человека, молчащего, словно партизан на допросе. Так же можно сказать и о человеке, онемевшем от изумления или просто не знающем, что сказать.
"Фу, Саня, от тебя двух слов не добиться! "Да" и "нет". Как будто язык проглотил, - сказала она с досадой", - Вениамин Каверин "Два капитана".
Есть у этого же словосочетания и иной менее кровожадный смысл. Ведь язык это не только орган речи, он, кроме того, перемешивает пищу при жевании. И если еда оказывается очень вкусной, то кажется, что и язык готов проглотить вместе с угощением. Совсем как в польской песенке про дедушку Роха:
Дедушка Рох посеял горох.
Землю пахал - горько вздыхал,
Пока убирал - пот утирал,
Когда молотил - по пальцу хватил,
Зато когда ел - язык проглотил.
В чужой монастырь со своим уставом (не суйся)
До революции на Руси было несметное множество монастырей. Каждый из них управлялся по своим особым правилам, и крепко держался за них. Это и были монастырские «уставы». Плохо приходилось тому чернецу (монаху), который, привыкнув, скажем, к «печерскому» обычаю, переходил в Соловецкий монастырь: тамошний начальник – игумен – всегда мог допечь его своим Соловецким «уставом».
Нет никакого сомнения, эта поговорка как паз и создана монахами. А так как тысячи и тысячи их бродили в былые дни по Руси, они разнесли ее повсюду, и она приобрела новое, переносное значение: попадая в новую компанию, общество, дом, приспосабливайся к тамошним обычаям, а не отстаивай свои.
Бочку катить
В течение столетий одним из основных продуктов питания русского человека была рыба. Поговорка твердила: щи да каша - пища наша.
Однако, вспомним, что щи с убоиной угощение весьма дорогое, а на пустых щах не поработаешь. Так что щи варили рыбные, а случалось и в кашу крошили сушёную или солёную рыбу. Причём сладкая пресноводная рыбка также нечасто попадала на мужицкий стол. Взять хотя бы чеховский рассказ "Hалим": никому из действующих лиц и в голову не приходит, что изловленную рыбу будет есть не помещик. То же и с другими рыбами. "Поповы щи - с снетком!" - завистливо восхищается некрасовский Лука. Единственное счастливое исключение - ёрш. Вот как он говорит о себе в народной "Сказке о Ерше Ершовиче сыне Щетинникове":
"Ах ты рыба-сёмга, бока твои сальны!
И ты, рыба-сельдь, бока твои кислы!
Вас едят господа и бояра,
Меня мелкая чета крестьяна -
Бабы щей наварят
И блинов напекут,
Щи хлебают, похваливают:
Рыба костлява, да уха хороша!"
Однако ерши да окуньки не могли прокормить огромную Россию, поэтому основная масса рыбы привозилась издалека, дорогая - из Астрахани, подешевле - с Мурмана. Так что казанский и астраханский походы Ивана Грозного были в первую очередь "войной за рыбные ловы". И во время восстания Степана Разина головной болью правительства была не пограбленная патриаршья казна, а разбитые караваны с рыбой. Ведь это значило, что в стране начнётся голод.
И каждый год по Волге и Двине, а затем и по всем прочим судоходным рекам тащились баржи и расшивы, гружёные бочками с солёной рыбой. Hа пристанях грузчики скатывали бочки на берег, перегружали на телеги. Каждая бочка весила около полутонны и можно представить, что сталось бы с человеком, неловко оказавшимся на пути подобного груза, ведь бочки на наклонных сходнях разгонялись весьма ощутимо. Отсюда - первейшее правило грузчиков: не катить бочку на человека. А поскольку промысел этот бытовал по всей России, то и выражение "катить бочку" было понятно всюду, а не только в портовых городах, хотя оно никогда не считалось литературным. Да и трудно рассчитывать, что идиома, родившаяся на самом дне русского общества, будетс восторгом принята культурной прослойкой. И сегодня выражение это считается вульгарным, неприемлемым в приличном обществе, хотя значение его вполне безобидно.
Катить на кого-либо бочку значит неспровоцированно нападать, угрожать или обвинять в чём-либо этого человека. Причём совершенно неважно, справедливы обвинения или нет. Важен сам факт нападения на человека, который лично тебе ничего плохого не сделал.
Захолустье
Это старинное русское слово в современном языке значит «удаленное, малонаселенное место, глушь» и относится к разряду архаической, устарелой лексики. В русских народных говорах захолустьем и сейчас называют чащу в лесу, глухое место, с которого не видно поля. Наряду с формой захолустье в народной речи встречаются формы захолусье, захолузье и захолужье. Они-то и проясняют внутреннюю форму и смысл слова.
Холудье или холустье — это кустарник, мелкий лес, хворост. Захолустье буквально значит «место за кустарником; глухая чаща» - то, что находится за холудьем или холустьем, в закрытой, темной, дикой и сорной части леса.
Из этого буквального значения «глухая чаща леса» со временем в языке развились и другие, переносные. Захолустьем стали называть всякую глушь, а не только лесную; захолустье - это и «глухое удаленное место» вообще, и даже «тихая окраина города». «Захолустье - закоулок или малолюдная часть в городе», - читаем в Словаре В. И. Даля.
В современном русском литературном языке слово захолустье имеет довольно ярко выраженный оттенок осуждения. В «Словаре русского языка» С.И. Ожегова читаем: «Захолустье - место, далекое от культурных центров, глухая провинция». Словарь иллюстрирует это значение примером: «Дореволюционное захолустье».
Взялся за гуж, не говори, что не дюж!
По своему происхождению слово гуж восходит к тому же корню, что и слова узы, вязать, связь.
Слово гуж (множественное гужи) в русском языке имело и имеет несколько значений. Это веревочная петля для весла (на лодке или на гребном судне); это еще и способ перевозки грузов сухим путем - на подводах или санях. Отсюда и современное название гужевой транспорт.
В нашем выражении гуж - это часть упряжи, кожаная (или веревочная) петля у хомута, служащая для скрепления оглобли с дугой. Взялся за гуж - буквально значило "впрягся", а переносно - "взялся за дело", "дал слово, пообещал что-нибудь". Теперь становится понятной и вторая часть пословицы, содержащая нравоучение: не говори, что не дюж, т. е. не отговаривайся, что ты слаб, немощен. Здесь слово дюж - краткая форма прилагательного дюжий в значении "сильный, здоровый, мощный". В слове дюжий исторически выделяется корень дуг - в общем значении "мощь, сила". Сравните современное занедужить от слова недуг, т. е. "немощь, бессилие".
Интересно отметить, что первоначально рассматриваемая нами пословица имела несколько иной смысл, чем теперь. Она значила: "крепись в слове", - читаем мы в Словаре В.И. Даля.
Иными словами, в XIX в. эта пословица значила примерно то же, что "назвался груздем - полезай в кузов" или "не дав слова крепись, а дав слово держись", т. е. выполняй обещанное.
С течением времени смысловое содержание пословицы расширилось, стало более общим. В словарях современного русского литературного языка выражение Взялся за гуж, не говори, что не дюж! обычно толкуется так: "не отказывайся от того, на что сам согласился или вызвался".
По материалам: Культура устной и письменной речи делового человека: Справочник. Практикум - М.:Флинта: Наука, 2000.
Во всю Ивановскую
Как появилась довольно употребительная в нашей речи чисто русская, родившаяся в Москве, идиома? Ей, без малого, четыре столетия. А одна из версий истории этого образного выражения такова.
На территории Кремля колокольня Ивана Великого соседствовала с Ивановской площадью, очень шумной и многолюдной. Да и как иначе - ведь она была средоточием многих административных учреждений, торговых сделок. Здесь московский люд обсуждал житейские дела, обменивался слухами и новостями. Тут же площадные подьячие и бирючи (глашатаи) во всю силу легких оглашали "до всеуслышания" царевы кличи. Вот и появилось в стольном граде, а затем и вышло и за его пределы выражение "во (на) всю Ивановскую", обозначающее особенно сильный, далеко разносящийся крик.
Со временем фразеологизм стал употребляться расширительно в значении: изо всех сил, во всю мочь. Уже в "Пословицах русского народа" В.И. Даля приводятся поговорки: "дуй во всю Ивановскую, кутнуть во всю Ивановскую", а А.П. Чехов напишет: "во всю Ивановскую трачу деньги".
Если вы не отметите про себя, что выражение имеет шуточно-иронический оттенок, с вами случится конфуз, как с одним высокопоставленным зарубежным гостем. Экскурсовод, добросовестно объяснив ему происхождение русской идиомы, не упомянул об особенности ее употребления. И дипломат на устроенном приеме сказал, что желает "на всю Ивановскую провозгласить тост". И хотя все уловили мысль, фраза явно выходила за рамки дипломатического языка.
По материалам: Гвоздарев Ю.А. Рассказы о русской фразеологии. - М., 1988.
Вартаньян Э.А. Словарь крылатых слов и выражений. - М., 2001.
Кто сказал «вау»
Недавно в нескольких популярных изданиях были опубликованы два варианта одного и того же анекдота:
«- Какое самое страшное слово в ядерной физике? – "Ой!"» и «- Какое самое страшное слово в ядерной физике? – "Упс!"».
Как ой, так и упс относятся к междометиям, то есть неизменяемой части речи, служащей для выражения чувств, экспрессивных оценок (О! Ох! Ай! Увы! Ага! Батюшки! Черт побери! Фи!), волеизъявлений (Айда! Марш! Ау! Стоп! Кис-Кис!), а также включающей звукоподражательные слова и словосочетания (Динь-динь, ку-ку, тик-так, ква-ква). Подобно абсолютному большинству названий других частей речи, термин "междометие" насчитывает несколько веков: впервые он появился в 1619 году в "Грамматике" Мелетия Смотрицкого, в форме "междУметие", поскольку само это слово является буквальным переводом, калькой с латинского interjactio, в котором inter - 'между', а jactio – 'бросание; невольное высказывание'. Буквально "междометие" и значит 'брошенное, вставленное между другими словами'.
В современном русском употреблении насчитывается около полутора сотен междометий, причем некоторые из них первообразны (Ух! Ба! Гм! Ха-ха-ха!), а другие образованы из полнозначных слов или сочетаний, утративших свою изначальную функцию (Боже мой! Беда! Крышка! Глядь!), некоторые имеют собственно русское происхождение (Давай! Есть! Отставить!), а иные заимствованы из чужих языков. Так, междометие, которым мы начинаем разговор по телефону (алло или алё) родилось либо от французского allons! (дословно 'идём!', 'вперед!', 'ну!' - кстати, с этого слова начинается текст "Марсельезы", государственного гимна Франции), либо от английского halloo - возгласа, призывающего к вниманию ('эй, ты!', 'эй, там!'). В русском лексиконе алло появилось в начале ХХ века. Появлению возгласов бис! и браво!, столь хорошо известных театралам, мы обязаны эмоциональным итальянцам, кричавшим актёрам "Bis!" ('дважды', 'два раза', 'повторить') и "Bravo!" ('смело', 'молодец', 'отлично'). Давно получили в нашем словаре постоянную прописку древнегреческое эврика! ('я нашёл!') - восклицание, приписываемое величайшему из математиков древности Архимеду (по легенде, когда сиракузский царь Гиерон заподозрил своего ювелира в том, что при изготовлении золотой короны он применил серебра больше, чем следовало, то проверить это было поручено Архимеду, который долго и безуспешно бился над решением задачи, пока случайно, во время купанья, не открыл основной закон гидростатики: всякое тело, погруженное в жидкость, теряет в своём весе столько, сколько весит вытесненная им жидкость, - и от своего открытия пришёл в такой восторг, что с криком "Эврика!" нагишом побежал из купальни домой, чтобы проверить догадку); древнеримское виват! (переделанное с ударением на французский манер латинское восклицание vivat! – 'пусть живет!', 'пусть здравствует!', 'да здравствует'); голландское полундра! (предостерегающий окрик вроде 'берегись!', восходящий к корабельной команде van onderen ([фанОндерен] – не отсюда ли, кстати, фамилия героя акунинских романов Эраста Фандорина?); французское пас! (от je passe – 'пропускаю, не играю' - восклицания, звучавшего в салонах для карточной игры).
Однако в наши дни процесс "вбрасывания" в русскую речь междометий иноязычного происхождения становится все более и более активным. Вместо "все в порядке", "ладно", "хорошо" мы все чаще говорим о’кей, вместо "привет!" - хай, вместо "ой!" – упс! Можно, конечно, оценить популярность такого рода англоязычных словечек как одно из последствий глобализации – своего рода "языковую глобализацию".
Так, весьма употребительным в молодежной среде сделался возглас вау!, выражающий эмоцию чрезвычайного изумления или восторга. В американском и английском сленговое слово wow употребляется как существительное со значениями 'нечто из ряда вон выходящее' и 'огромный, сенсационный успех'; глагол в значении 'ошеломить, поразить' (She wowed them with a dramatic reading of the death scene from Romeo and Juliet. — Она поразила их впечатляющей декламацией сцены смерти из "Ромео и Джульетты.); междометие, выражающее удивление и восторг ('здорово!', 'красота!', 'класс!'). В шотландском сленге то же самое междометие выражает прямо противоположные эмоции: отвращение, удивление, горе, соболезнование ('боже мой!', 'какое горе!', 'ой!'). Большинство лингвистов склоняются к мнению, что слово wow ведет свое происхождение от боевого клича индейцев племени окото. Однако существуют и иные версии на этот счет. Например, одной из языковедческих теорий о происхождении языка является так называемая "теория звукоподражания", которая от своих противников получила насмешливое имя "вау-вау" теории. Ее создатели, вспомнив, как маленькие дети, учась говорить, называют впервые встреченных ими животных, настаивали на том, что первые слова человеческого языка имели звукоподражательную природу. Увидев, скажем, собачонку и услышав ее лай, удивленный маленький человек начинает передразнивать животное: "ав-ав", или "тяф-тяф", или "вау-вау". Уже потом он называет собаку – "ав-ав", кошку – "мяу-мяу", свинью – "хрю-хрю". Еще позднее собака становится у него "авкой", поросенок – "хрюшкой". Так из простых звукоподражаний рождаются уже имена существительные и т. д. Можно предположить, что и первобытные люди давали названия окружающим их предметам подобным же образом. При этом если носитель русского языка слышит в собачьем лае звуки "гав-гав", то англоговорящий - сочетание "bow-wow". Иначе говоря, аналогом английскому междометию wow может служить русское гав. Кроме того, популярности этого словечка могло способствовать и увлечение поисками внеземных цивилизаций. 15 августа 1977 года произошло событие, считающееся едва ли не поворотным моментом в истории американской программы SETI (поиски внеземного разума): радиотелескоп университета Огайо принял 37-секундный сигнал из созвездия Стрельца - самый сильный из принимавшихся ранее. Взглянув на компьютерную диаграмму полученного сигнала, исследователи обратили внимание, что ее контуры напоминают слово wow. По словам Роберта Диксона, возглавляющего SETI, источником "Wow-сигнала" (а именно под таким названием эта передача и осталась в истории) "не мог быть ни космический корабль, ни эхо от спутника. Он, несомненно, имеет разумный источник и несет все признаки происхождения из развитой цивилизации".
Иначе говоря, спор о том, кто первым сказал вау!, как это нередко случается при этимологических разысканиях, живо напоминает диалог персонажей гоголевского "Ревизора": "Бобчинский: … "Э!" - говорю я Петру Ивановичу... – Добчинский: Нет, Петр Иванович, это я сказал: "э!" - Бобчинский: Сначала вы сказали, а потом и я сказал. "Э!" - сказали мы с Петром Ивановичем…"