Московские книжники XVIII-XIX веков
Еще недавно наша страна была самой читающей страной в мире. На каждом шагу можно было найти книжные и букинистические магазины, широко были открыты для детей и взрослых двери библиотек. Но настали смутные времена и в магазинах, и в руках читающего московского метро - весьма сомнительная продукция: глянцевые журналы, сборники анекдотов и кроссвордов, желтые газетки, низкопотребные романы. А где же серьезные издания? Где же произведения наших классиков? Неужели все это кануло в Лету, перестало пользоваться спросом, стало невыгодным? И в чем причина того, что наш читатель так опустился? Время такое, скажет кто-то. Миром правят деньги. Культура и нравственность не в моде. Время? А каким оно было раньше? И какими тогда были книги?Read more
Cловарь Hордстета
Cловарь Hордстета- толстенная книга в коричневом кожаном переплете в 888 страниц, отпечатанная на очень плотной, шершавой бумаге. На титульном листе крупными и четкими буквами оттиснуто:Read more
Есть или вкушать?
В XVII веке в Европе не было вилок. В России они появились только в конце XVII века. Так что во время еды люди просто кусали мясо, держа его в руках.
Вслушайтесь в это слово, когда вы говорите: «Невкусно!» В нем чувствуется «не вкусывается», то есть не охота кусать. Что-то не укусно, не вкусно!Read more
Один как перст
Меня всегда удивляло выражение «один как перст». Один как палец — когда пальцев-то на руке целых пять!
«Ты вот один как перст»,— говорит доктор в книге Тихона Семушкина «Чукотка». А у Бруно Ясенского в романе «Человек меняет кожу» американский инженер Мурри, диверсант и шпион, плохо знающий тонкости русского языка, выражается иначе.
«Я одинок, как палец»,— признается он своему приятелю.Read more